Мария Веденяпина: «Книги на колесах: с надеждой на чтение»

— Мария Александровна, программой «Чтение» Вы занимаетесь уже 8 лет – немало. Что сделано за этот период? Какие проекты не удалось реализовать?

— Во-первых, я хочу сказать, что мы начинали тогда, когда этой проблематикой мало кто занимался, особенно в библиотечном пространстве. Мы эту программу начали в 2001 г., и начали мы её потому, что в своей основной деятельности – комплектовании библиотек – мы поняли, что произошёл перекос в сторону массовой литературы, а серьёзная литература стала тяжело восприниматься. Это негатив но сказывается на формировании библиотечных фондов. Поэтому начиная с 2001 г. мы создали более 30 региональных центров чтения, возили директоров библиотек два раза в Америку, где подобная программа давно и успешно функционирует, при этом Библиотека Конгресса является центром, а в каждом штате есть представительства, которые делают самостоятельные проекты. Мы пошли по тому же принципу. И я считаю, что главная наша задача – привлечь к проблеме чтения общественное мнение – была выполнена.

Что касается негатива, который мы за эти 8 лет прочувствовали, – это то, что организации, декларирующие одну цель, идут к ней совершенно разными путями, и проблема объединения усилий до сих пор остаётся. И ещё. «Национальная программа поддержки и развития чтения», которую подписали руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям М. Сеславинский и Президент РКС С. Степашин, безусловно, хороша, но это теория. Мы за собой оставили только практические проекты по чтению. Среди них самые крупные – Чеховский фестиваль, который мы уже провели три раза при поддержке Роспечати, Министерства культуры Ростовской области и Администрации г. Таганрога.

Очень успешным стал совместный с Роспечатью проект под названием «Большая книга – встречи в провинции». Мы его тоже сделали постоянно действующим. Суть проекта в том, что мы возим писателей, попавших в короткий список Национальной литературной премии «Большая книга», по регионам, где они имеют возможность встретиться со своими читателями, причём не только в областных центрах, но и в малых городах. За два года мы побывали в Калининградской, Курской, Мурманской, Томской, Новосибирской, Челябинской, Архангельской областях. Вместе с писателями (среди которых были А. Кабаков, Л. Улицкая, А. Варламов и др.) всегда едет кто-то из членов жюри премии. Там, где проходят встречи с авторами, организуются книжные экспозиции, в состав которых входят книги лауреатов и номинантов «Большой книги».

Новый уникальный проект – библиомобиль, или мобильный комплекс информационно-библиотечного обслуживания – КИБО. Кстати, «кибо» в переводе с японского – надежда. На грузовом шасси стоит фургон, внутри которого – целая библиотека, оснащённая ноутбуками, мощным видеопроектором и спутниковой антенной с возможностями двухполосного Интернета, позволяющего не только принимать, но и передавать информацию. Всё это позволяет в онлайновом режиме вести видеоконференции, консультации и пр. Библиомобиль позволяет перевозить до 1000 книг, в его коллекции 200 компакт-дисков. Есть детский уголок, пандус для инвалидов. Делаем мы его по заказу Минкультуры России для областных библиотек. Главная задача КИБО – обслуживание населённых пунктов, не имеющих библиотек. И если территории обладают необходимыми средствами, они такую машину приобретут, т.к. это реальная возможность для региональных властей обеспечить на современном уровне доступ к информации всего населения независимо от места проживания. Хотя нужно сказать, что ИФЛА в 2006 году закрыла секцию мобильных библиотек, потому что там все вопросы были решены, а у нас всё только начинается.

— Понятно, многое зависит от финансирования, каковы перспективы на 2010 год?

— Финансирование, безусловно, – ключевая проблема. И понятно, что бюджет на культуру в следующем году будет сокращён. Об этом уже все знают, правда, неизвестно, какой будет окончательная цифра. Тем не менее, на отраслевой конференции в рамках ММКВЯ Заместитель руководителя Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям В.В. Григорьев сказал о том, что мероприятия в области поддержки чтения будут финансироваться. Однако хочу сказать, что очень многое зависит от людей – конкретных исполнителей на местах. Если людям это интересно, и им хочется этим заниматься, то они будут искать деньги, и всё равно дело будет продвигаться. Механизм запущен, и он должен и будет работать.

— Заканчивается 2009 год, объявленный на федеральном уровне Годом Молодёжи. Широко обсуждались проблемы привлечения молодёжи к книгам, проходили многочисленные конкурсы, премии, интереснейшие проекты. Однако статистика неутешительная. Интерес к чтению стремительно падает. В чём, по Вашему мнению, основная причина?

— Здесь целый комплекс социальных и экономических проблем. Мы делали в своё время вместе с центром Ю. Левады исследование, посвящённое чтению подростков. Выяснилось, что есть критический порог в возрасте 10–12 лет, когда подросток отходит от книги. И как в этой пороговой ситуации перетащить его на «читающую» сторону – это проблема, которая стоит не только в нашей стране, но и во всём мире. Надо работать, в первую очередь, со школой, с семьёй. Потому что в семье, где никто никогда не покупает и не читает книг, вряд ли вырастет читающий ребёнок. Более того, даже в читающих семьях нечитающие дети – самое обычное явление. Просто у них сейчас совершенно другие возможности для получения информации, для развлечений.

Для того, чтобы чтение стало модным, оно должно стать неким статусным явлением. Я на всех встречах продолжаю повторять, что сейчас чтение становится уделом интеллектуальной элиты общества. Молодёжь должна понимать, что человек нечитающий узок в своём развитии, у него мало перспектив роста. А у нас, к сожалению, в последнее время насаждалось другое. Но вектор в программе «Чтение», я считаю, всё-таки позитивный. Появляются новые передачи, в которых чтение обсуждается, например, про- грамма А. Архангельского «Тем временем». Появился журнал «Что читать». В журнале «Афиша» есть книжная колонка, которую ведёт писатель и литературный критик Л. Данилкин. То есть даже то, что проблема постоянно муссируется в массмедиа, это уже хорошо. Ещё несколько лет назад даже этого не было…

— Невероятными темпами инновационные технологии внедряются в нашу жизнь, работу, книгоиздание, библиотечные сервисы. Изменился ли за последний период образ библиотеки и библиотекаря? Какой Вы видите библиотеку будущего?

— Нужно сказать, что в России просто колоссальная разница между библиотеками столичными и провинциальными. У нас нет такой возможности, чтобы все библиотеки стали одинаково современными. То, что происходит, скажем, в Президентской библиотеке – это уровень хай-тек, до которого самым продвинутым библиотекам добираться ещё много лет. Моё мнение такое: обычная библиотека должна сохранять баланс между традициями и инновациями, между бумажной книгой и электронной. Понятно, что в отношении справочников, словарей, энциклопедических изданий нужно переходить на цифровые технологии и работать с ними в онлайновом режиме. Но есть целый ряд направлений, в первую очередь гуманитарных, не говоря уже о художественной литературе, для которых бумажная книга, наверное, самое лучшее решение. Даже в самом современном библиомобиле будут традиционные бумажные книги. И ещё такой момент: не будет же ребёнок в 2–3 года общаться с ноутбуком или наладонником. Ему нужна книжка с картинкой.

Имидж библиотеки, конечно, должен меняться. Приходят новые средства получения информации, это основной действующий фактор. И ещё меняться библиотека должна с точки зрения дизайна. Как раз на это нацелен наш совместный с Минкультурой России конкурс «Яркие люди в ярком пространстве». Библиотека должна стать местом, в котором приятно проводить время. Образ библиотекаря должен, я считаю, поменяться кардинально.

— На самом деле, средний возраст библиотекаря – 53 года, средний стаж работы – 24 года. Это очень опытные специалисты, однако в таком возрасте крайне сложно овладевать инновациями. Как решать эту проблему?

— С точки зрения технологий – конечно, им трудно! Но ещё и вопрос комплектования должен решаться адекватно, если мы хотим, чтобы в библиотеку шли молодые читатели. Я, например, прислушиваюсь к мнению своих 26–28-летних коллег о том, что молодёжи интересно читать. А если в отделе комплектования сидит сотрудница, которой 55 лет, понятно, на каких авторах она воспитывалась. Я с уважением отношусь к этим авторам, но молодёжь ведь их не будет читать! Или им нужно специально об этих книгах рассказывать, или комплектовать фонды книгами молодых перспективных авторов, творчество которых молодёжи будет интересно. Конечно, этот средний возраст, наверное, пока самая тревожная цифра из нашего интервью. Если мы хотим развивать тренды, формировать модные тенденции, за информационные потоки должны отвечать современные люди. Я не говорю, что им всем должно быть по 23 года, но они должны быть адекватными ситуации. Или нужно менять кадры!

— А как привлечь молодых к работе в библиотеке? И есть ли вообще у них перспективы?

— Сейчас с этим совершенно непонятная ситуация. В любом случае, без государства здесь ничего нельзя решить, нужны меры, направленные на повышение престижа профессии. Ещё одно нововведение: со следующего года все государственные библиотеки будут делиться на казённые и бюджетные. Разница между ними в том, что вторые будут иметь возможность зарабатывать больше 10% от своего бюджета, а первые – нет. А кто захочет работать в казённом учреждении даже оттого, что оно будет так называться? Молодым нужна нормальная зарплата, которую сегодняшние библиотеки обеспечить не в состоянии. Остаётся одно – интерес, которого становится всё меньше…

— Возвращаясь к вопросу о формировании фондов в соответствии с интересами читателей. А Вы сами проводите какие-либо исследования на этот счёт?

— Да, мы проводили небольшие исследования так же совместно с центром Ю. Левады. Но это срез ситуации, а чтобы понимать динамику, должен осуществляться постоянный мониторинг. Есть очень эффективный инструмент. В библиотеках есть такая категория, как картотека отказов. Было время, когда эти картотеки собирались в Москве, и делалась очень профессиональная аналитика, особенно интересная для издателей. По большому счёту, оценивался неудовлетворённый спрос. Но технология обработки этого огромного массива информации была полностью ручной, и ей потом уже перестали заниматься. Я бы сказала, что спрос читателя сейчас библиотеками не удовлетворяется, особенно умного читателя.

Вообще, я библиотекарю в какой-то степени сочувствую, потом что он находится в очень жёстких рамках. С одной стороны, он должен удовлетворять массовые запросы на массовую же, популярную литературу, с другой – над ним довлеет его «культурно-просветительская» функция, в соответствии с которой он должен закупать и выдавать умные книги для искушённого читателя. Но баланс этот не соблюдается, значительно меньше стали библиотеки покупать умных книг. Все стали средними: низкие привстали, высокие присели. И библиотеки работают сейчас как раз для этих «средних».

— НФ «Пушкинская библиотека» является активным участником конкурсных процедур на рынке комплектования публичных библиотек. Насколько изменился этот рынок за последний год? Каковы тенденции?

— К сожалению, конкурсные процедуры – это та данность, от которой никуда не уйти. Принят закон – его нужно исполнять. А что касается тенденций и результатов – я считаю, что участие в конкурсах не даёт заметной экономии государственных средств. С моей точки зрения, эта практика приводит к тому, что страдают в первую очередь библиотеки, потому что как бы поставщики ни старались выполнить условия поставки, бесприбыльно они работать не будут. И когда первоначальная ставка опускается на 50, 60 или 70%, это нонсенс. Библиотека не получает того, что хотела. Та же «Анна Каренина» будет совсем другого полиграфического исполнения, в обложке, а не в переплёте, с плохой склейкой и т.д. И если мы при этом экономим государственные средства, то делаем мы это весьма своеобразно – обирая своего же гражданина, для которого библиотека должна предоставлять информационные и прочие услуги. И если эти услуги будут некачественными, то и гражданин у нас будет малокачественным. Поэтому я в данном случае – за логику. Если и ужесточать сферу экономической деятельности библиотек, то не надо забывать, что закупается интеллектуальный продукт, который должен соответствовать каким-то стандартам качества.

— Действительно, библиотеки и поставщики преследуют совершено разные интересы, находятся по разные стороны баррикад. Библиотеки ставят жёсткие условия госконтрактов, поставщики ищут способы обойти эти условия. Где же выход из этой ситуации?

— Наверное, надо больше библиотекам разъяснять, в чём их выгоды и что может таить в себе опасность. Сейчас такую работу начала вести Российская библиотечная ассоциация. Это положительная инициатива, но этим не решить всех вопросов. Если говорить о прямых закупках у издательств, обладающих эксклюзивными правами, то это выход только при закупке огромного количества книг, – например для сети ЦБС. А у конкретной библиотеки нет штата бухгалтеров и юристов, которые могли бы вести договоры со 150 издательствами. Нигде в мире так не работают. Существуют специализированные компании, которые работают с библиотеками, подбирая огромный ассортимент от огромного количества издателей.

В центре должны стоять книготорговцы, но и среди них должно быть понимание того, что нельзя опускаться ниже какого-то разумного предела, поскольку все они находятся в одной ценовой категории. И выход за рамки, скажем, 30% означает либо то, что поставщик работает «в минус», либо то, что он будет нарушать спецификацию. Поэтому здесь может быть разумным шагом принятие некой декларации между книгораспространителями о ненарушении неких норм, хотя юридической силой она обладать, конечно, не будет. Другой момент – незнание библиотеками законов, правил проведения госзакупок привело к тому, что появилась целая армия «рэкетиров» в сфере комплектования, поставщиков, которые раньше никогда в жизни не работали с книгами. От их действий уже многие библиотеки пострадали, особенно при комплектовании периодикой, поскольку деньги за подписку платятся сразу.

А реестр недобросовестных поставщиков не работает, потому что библиотека не имеет ни юридических, ни финансовых, ни кадровых возможностей для того, чтобы судиться с поставщиками. И ещё одну тенденцию могу назвать, на этот раз более позитивную, – это появление большого числа региональных дилеров, значит, ниша была не занята. И не могу сказать, что они плохо работают.

— Как изменились взаимоотношения Фонда как коллектора с издателями, условия работы?

— В принципе, ничего не изменилось, но нам хотелось бы поднять на более высокий уровень сотрудничество с малыми, региональными издательствами, которым гораздо сложнее, чем крупным, действовать в рамках ст. 55 ФЗ-94.

— Какие новые методы Вы используете в работе с библиотеками сегодня по продвижению книг, услуг?

— Мы стараемся действовать в рамках времени. Появился большой электронный постоянно обновляющийся интернет-каталог «Книги-библиотекам», который позволяет библиотекам формировать свои заказы. Сегодня мы работаем по индивидуальным заказам библиотек в равной степени с каталожной торговлей.

— Как развивается издательская деятельность Фонда? Находят ли реализацию совместные проекты с другими издательствами?

— Собственно издательских проектов у нас нет, выпускаем сейчас только журнал «У книжной полки». А с издательствами мы работаем постоянно. Именно благодаря этому сотрудничеству мы выпускаем наши каталоги, формируем электронный интернет-каталог. Но сейчас мы диверсифицировали наш бизнес. Теперь будем продвигать книги, информацию с помощью современных библиотек на колёсах!

— Удачи Вам во всех начинаниях!

Беседу вёл Роман Каплин

Благодарим за предоставление публикации журнал "Университетская книга"