Талант, помноженный на волю к жизни

Книга стихов Валентина Сорокина «Русская отвага» вобрала в себя стихотворения трех десятков лет и потому, понятное дело, разнородна по отраженным в ней событиям реальной жизни. В эти тридцать лет мы потеряли страну, в которой родились и жили. А с нею – потеряли и целый мир, нам родной и близкий, в котором девичья честь не измерялась рублями или долларами, так же, как и честь мужская. В котором не стыдно было быть бессребреником и стыдно – торгашом. В котором служение Родине составляло основное предназначение человеческой жизни, а любовь к ней измерялась любовью к семье, дому, городу…

Понятно, что это громкое, с политическим треском и шумом, призванным заглушить стон русского сердца, крушение мира не могло не наложить отпечатка на судьбу каждого из нас. И тем, кто вступил в жизнь после, трудно понять в его стихах и горечь восьмидесятых, и гнев последующих годов: им трудно сравнивать «что было» с тем, «что есть», потому и трудно понять, что с нами будет.

Их сердца, думаю, уже не шевельнет его «Последний монгол», где поет чистый голос мужского сердца:

Так целовать тебя хочу,

Что, волю окрыля,

Я налечу, в седло схвачу

И ускачу в поля.

Мой конь поднимется до звезд,

И путь под нами гол,

Кричи и плачь – на триста верст,

Я тот еще монгол…

Ведь монетизация чувств, пришедшая вслед за монетизацией отношений между человеком и государством, настойчиво подменяющая вступление в союз двух любящих сердец, решивших создать семью, - а ведь это фундаментальное, вселенское явление в нашей жизни, перед которым все остальные находки и потери, карьеры и бизнесы, творческие удачи и разочарования есть полное ничто – торговым контрактом, в котором четко прописано кто, кому, что и за что продает.

Я, быть может, излишне философствую над стихами Валентина Сорокина – он сам видит мир больше чувством, чем разумом. Но потому и особая цена его строкам, в которых запечатлелись чувства чистые, что его незамутненные быстро проросшими пороками «демократизации» - свободой совести от совести, жаждой не знаний, а наживы, деградацией нравственности – глаза дают свежие картины нашего вчера и, тем самым, ужесточают понимание того, чего не будет с нами завтра.

Вон, с холма взлетая, словно птица,

Сквозь пургу невыносимых драм

У тебя во взоре золотится

Куполами белокрылый храм.

Красотой и мудрою отрадой

Близких от встречает на пути.

Я хотел бы за его оградой

Свой приют со временем найти…

Я знаю, его очень хорошо понимает мое поколение, но убеждена и в том, что, год за годом, к его чистому роднику придут и иные, нынешние. Те, к кому прививка отторжения души, сделанная в эти минувшие годы, не привьется вовсе. Такие есть. Их много. Их просто плохо видно сейчас – сквозь грохот торжествующей пошлости и нравственного разврата, наполняющие газетные страницы, экраны телевизоров и полки книжных магазинов их голоса почти неслышны. Но, как это бывает во все времена, и самый порок поставит на службу благому Господь, и стоит только внимательнее пошариться все в том же интернете, чтобы увидеть молодую поросль возрождения нравственного начала. Я говорю не только о той молодежи, которая торит сегодня дорожку к храму. В стремлении молодых бежать из Москвы, из других городов на свой кусок земли, чтоб жить там не по законам городских джунглей, где безнравственная реклама воспитывает безнравственных детей, а жить по совести, в добром согласии с прошлым, с нашими народными песнями, сказками и костюмами, с нашим мужским началом в мужчинах и женским – в женщинах. Жить с гордостью за то, что мы, русские, есть – в семье, в доме, в стране.

Вот такие – придут к книге Валентина Сорокина «Русская отвага», потому что это их книга тоже. И потому, что это истинная отвага сегодня - жить по-русски.

Соловьи звенят и славят лето,

Весь живой и пробужденный лес,

И сверкает колесо рассвета

Спицами по синеве небес.

Наклонись ко мне и мир послушай,

В час признанья кто не знаменит,

Если жизнью скованные души

Из долины просятся в зенит?

В этой паре строф, как и во всем творчестве Валентина Сорокина, удивительно органично сочетаются картины русской природы и движения русской души – явление в нынешней поэзии нечастое, но очень точно отражавшее миросозерцание нашего народа во все времена. Потому и легко понять и почувствовать то, отчего страдает душа Валентина Сорокина. Даже если это стихи из девяностых, и проблемы, сквозящие в них, давно уже пережиты, поэту известен некий тайный код проникновения в славянскую душу, им он помогает читателю учиться сострадать.

Денег нету и кормильцев нету,

На дрова добавили процент.

Не ходи в Кремле по кабинету

В иностранных туфлях президент.

Ты такой размашистый и милый,

В рыночных кружениях перил

Проиграл ты братские могилы

И победу нашу раздарил.

Такие строки помогут нашей молодежи посмотреть глубже, чем пишут сегодня казенные переписчики истории, в полотно той жизни, которая лежит за плечами их отцов и дедов. Тогда станет понятнее и что потребуется им в их завтра.

Но и еще ради чего я бы оставила читателя с этой книгой один на один – дать ему не частую возможность напитаться той волей к жизни, которой напитано творчество Валентина Сорокина. И которая не дает ему согнуться душой перед железным роком несущихся событий.

Елена Пустовойтова