Новая русская антиутопия: о романе Андрея Лисьева «Сломанное небо Салактионы»

Явное и главное достоинство романа Андрея Лисьева «Сломанное небо Салактионы» в том, что он решительно и аккуратно следует лучшим традициям русской социальной фантастики. Но следует не слепо, не подражательно – он следует творчески, с ярко выраженным авторским посылом, авторскими же интонацией и почерком. Андрей Лисьев твердо стоит на плечах своих наидостойнейших предшественников и смело заглядывает в будущее литературы… Автор «Сломанного неба Салактионы» ловко владеет приемами самых разных направлений фантастической литературы. Его произведение начинается как романтическое повествование о межпланетных путешествиях и любовном противоборстве, однако выливается в жесткую, требующую от читателя старательного анализа и размышления антиутопию.

Вот и посмотреть на роман Андрея Лисьева «Сломанное небо Салактионы» интересно будет на фоне краткой истории русской социальной фантастики, достойным последователем которой он является.

Антиутопия – жанр сложный. Хоть и достаточно молодой – ему чуть больше века. Сложный, как и любая социальная фантастика вообще. И планка в нем, поставленная классиками, весьма высока. Начало канону положил Евгений Замятин в 1920 году. В романе «Мы» он выстроил социальную схему и нарисовал мир, в котором хотели построить общество всеобщего благоденствия, а получилась сущая тюрьма народов. Потом были Олдос Хаксли с романом «О дивный новый мир» (1932) и Джордж Оруэлл с романом «1984» (1948), они развили тему, начатую русским писателем-эмигрантом… Кстати, в России роман «Мы» впервые вышел только в 1988 году…

Последующие попытки продолжить тему были не столь успешны – это ведь довольно сложно придумать такой перевертыш, когда мечта превращается в ужасную химеру, причем сделать это убедительно, без натяжек…

Уже сама попытка Андрея Лисьева сыграть на этом поле достойна уважения. И нужно признать, у него это получилось. Мир построенный им на Салактионе парадоксален, причудлив. Читая этот роман, интересно открывать с каждой новой перевернутой страницей что-то новое и неожиданное о том, как витиевато он устроен.

Антиутопия в литературе развивалась параллельно с утопией, жанром более древним, однако вечно актуальным.  Как известно, «только во тьме свет, только в молчании слово». То есть, всё познается в сравнении. На контрасте. Этот прием мастерски использует и Андрей Лисьев. Первые главы его романа полны позитива – солнце, море, пляжи. Красивые женщины, элегантные мужчины. Высшая форма конфликта – любовный треугольник… Но вдруг всё резко меняется. Не буду касаться напрямую сюжета, чтобы не испортить читателям эффект неожиданности.

То, как Андрей Лисьев описывает отношения мужчин и женщин, заставляет вспомнить еще одного патриарха русской фантастики – Ивана Ефремова. Те, кто любит его «Звездные корабли», «Сердце змеи», «Лезвие бритвы», «Час Быка», не без интереса, а с любопытством прочтут и роман Андрея Лисьева. Ведь в нем искренние и доведенные до высшей точки напряжения личностные отношения соседствуют с глубокими размышлениями о структуре общества. И то, и другое – предельно заострено, разогрето до максимального накала. Общее соседствует с частным…

В 1960-е годы вокруг Редакции научно-популярной и научно-фантастической литературы издательства «Молодая гвардия», возглавляемой Сергеем Жемайтисом и Беллой Клюевой, сформировалась целая плеяда учеников Ивана Ефремова, ориентированных на социальную фантастику… Александр Мирер, Евгений Войскунский и Исай Лукодьянов, Михаил Емцев и Еремей Парнов, Ариадна Громова и, конечно, братья Стругацкие… Они подняли планку социальной фантастики на невероятную высоту. Однако это продлилось не долго. В 1971 году руководство редакции сменили приказом сверху. Кир Булычев рассказывал мне, как он, будучи уже постоянным автором фантастики, после этих перемен пошел знакомиться с новым главным редактором. В какой-то момент беседы создатель Алисы Селезневой и города Великий Гусляр и при этом большой поклонник творчества Аркадия и Бориса Стругацких спросил: «А как вы относитесь к социальной фантастике?» На что был ответ нового главы редакции (не буду называть его имя): «По моему глубокому убеждению, социальная фантастика бывает двух типов – место одного в корзине, место второго в КГБ…» Вот так на несколько десятилетий прервалась традиция русской социальной фантастики.

Пришли новые времена, однако новые русские писатели-фантасты не спешили писать социальную фантастику. Роман «Поиск предназначения», написанный Борисом Стругацким уже после смерти брата Аркадия, был прохладно встречен любителями фантастики. Массовый читатель жаждал лихой, приключенческой, желательно бездумной фантастики; и писатели во всем старались ему потрафить. Наступило время коммерческой фантастики, все лучшее из нее было выхолощено. Серьезные люди от нее отвернулись…

Но вот в русскую фантастику пришло совсем новое поколение – поколение авторов, для которых высказать идею важнее коммерческого успеха. С ними вернулась и социальная фантастика.

И роман Андрея Лисьева «Сломанное небо Салактионы» – это яркий пример произведения этого сверхнового поколения, пример новой русской социальной фантастики, более того – пример новой русской антиутопии. Он не только увлекает читателя, не позволяет оторваться от чтения, не только поражает выразительностью образов, он еще и заставляет читателя думать. А, как сказали братья Стругацкие, «думать – это не развлечение, а обязанность».

Андрей Щербак-Жуков, поэт, прозаик, критик

Заказать книгу на ЛитРес, Озон, в Лабиринт.