Юрген Боос: «И танго, и Борхес»

Крупнейшая в мире ярмарка (7533 участника из 111 стран мира) осовременилась и предъявляет издателям, писателям, редакторам и широкой публике будущее печатного дела в подробностях. Впрочем, будущее ли? Есть ли стопроцентная уверенность, что бумажная книга устарела?

Взрыв цифровых технологий [2], формат-эксперименты, новые бизнес-модели — реалии издательского дела сегодня. Frankfurt Book Fair предлагает несчётное количество возможностей для стратегического партнёрства, технического обеспечения книгоиздательского бизнеса и новейших решений старых вопросов.

Радикально обновлённая [3] Франкфуртская книжная ярмарка, открывшаяся в октябре кризисного 2010 года, глядит в лицо техпрогресса без страха и упрёка с мотто «Content meets technology» в качестве основного лозунга.

Агрессивно предъявляющая разнообразие новых возможностей чтения программа SPARKS состоит из двух частей: Hot Spots (шесть подразделов: паутина инноваций объединяет самые крупные разделы ярмарки) и Frankfurt Story Drive (в зале Film & Media).

Почётный гость в этом году — Аргентина, молодые авторы из неё привезли тексты, пронизанные духом времени и болью за отчество. Дизайнерские находки восхищают, зал Аргентины выглядит образцом прикладного contemporary art — ярко, дерзко и неожиданно.

В президиум традиционной пресс-конференции, предваряющей церемонию открытия, директор Франкфуртской книжной ярмарки Юрген Боос вовсе не случайно пригласил миллионнотиражную немецкую писательницу Корнелию Функе, автора детских романов в жанре фэнтези.

Центр притяжения ярмарки — история и умение её рассказать. Корнелия Функе истории придумывает легко, рассказывает в захватывающей форме, и проблем с продажами у неё нет: «Повелитель драконов» и «Чернильное сердце» неоднократно и подолгу возглавляли списки наиболее продаваемых книг мира. По её романам снято шесть фильмов.

Интервью с Юргеном Боосом

— Новая концепция ярмарки впечатляет. Если процесс внедрения новых технологий невозможно остановить, его нужно возглавить?

— Возглавить нет необходимости, но присоединиться мы обязаны. Не мы, команда ярмарки, решаем, на чём делать основной акцент следующего смотра. Это должны решать авторы, издатели, редакторы. Ведь выбор делают те, кто создаёт содержание.

Само по себе развитие технологий не предполагает, что вместе с водой следует выплеснуть ребёнка серьёзного содержания, не позволяет забыть, что повод для всего этого внешнего шума и суеты — история. Когда в книге, какой бы она ни была, бумажной или электронной, нет истории — будет лишь много шума и суеты без повода, вот и всё…

Ярмарка должна представить аспекты современного книгоиздательского бизнеса в полном объёме. Нам выпал шанс выровнять ситуацию через моделирование сегодняшних правил игры. Вот мы и демонстрируем особенности сложившейся ситуации, пытаясь быть объективными и занимательными. Чтоб никто не заскучал.

— Поэтому новая модель книжной ярмарки напоминает луна-парк — всё выглядит ярко, зрелищно, развлекательно.

— Это вы сказали. Не я. Но это ведь не мы развлекаем. Мы лишь показываем то, что происходит в современном издательском мире. Мы — зеркало текущего момента и лишь отражаем процессы, происходящие в бизнесе, с высокой долей точности.

Да, на этот раз мы собрали всех, постарались никого не забыть: так на ярмарке появились люди, которые раньше находились вне нашего внимания, — компьютерщики, медиаперсоны, шоумены. Мы их не знаем, но, возможно, сотрудничество с ними будет продуктивным.

Когда-то мы представляли только авторов, бумажную книгу, издателей. Пять лет назад на нашей ярмарке появилась аудиокнига, позже — различные видеоверсии книжных проектов.

Теперь во Франкфурте нашли своё место компьютерные способы чтения, видеоигры. Но нельзя забывать, и я не устаю повторять: в основе всего происходящего, какой бы носитель мы ни выбирали, лежит история. Это и есть главное.

Когда-то Гуттенберг изобрёл печать — и рассказчики устных историй остались без дела. Они отправились в королевский суд, поведали истории о том, как потеряли работу, пожаловались на судьбу и напомнили, что нуждаются в куске хлеба.

Грустно, да. Но со временем книгопечатание перестало удивлять, благодаря печати произошёл выхлоп огромного количества новых историй — писание, как и чтение, обрели новую форму бытования.

Сейчас мы переживаем похожий момент — люди могут купить книгу, а могут бумаге предпочесть e-book, они могут сделать выбор. И возможно, в будущем произойдёт новый всплеск творческой энергии авторов — именно благодаря новым технологиям. Кто знает?

Но авторы, точно так же как и раньше, нуждаются в маркетинге, в печати. Даже в интернете вам нужны издатели, редакторы. Корнелия Функе во время пресс-конференции описала процесс создания нового романа «Reckless» — как она нуждается в помощниках, в том же редакторе; создание конечного продукта сегодня — это чаще всего работа высокопрофессиональной команды.

Да, меняются условия дистрибьюции, а также рыночные формы существования текстов, но роль издателя сегодня так же велика, как и раньше.

— Вы неоднократно ездили в Аргентину, готовясь представить её как почётного гостя — 2010. Почему?

— В городе сейчас проходит много событий, связанных с Аргентиной. Сегодня вы можете найти во Франкфурте и танго, и художественную выставку, и посвящение Борхесу.

История политических конфликтов в Аргентине уникальна, страна пережила период диктатуры, страшные годы терроризма, когда 30 тыс. жителей просто исчезли. До сих пор существуют разные версии того, что именно происходило в те годы.

Литераторы Аргентины полны задорной энергии, они находятся в диалоге с богатейшей культурной традицией своей страны. Нынешнее представление Аргентины — яркая страница в истории книжной ярмарки.

Интервью с Корнелией Функе

Корнелия Функе уже несколько лет живёт в США, но пишет по-немецки. История создания «Reckless», её последнего романа, так же фантастична, как и сюжеты, выбираемые Корнелией: она писала роман в ежедневном сотрудничестве с британским продюсером Лайонелом Вильграмом.

При этом большую часть времени они находились на разных континентах и обсуждали развитие истории по телефону несколько часов в день. Двоюродный брат Корнелии по вечерам переводил написанное на английский язык, Лайонел по e-mail прочитывал то, что они написали, и вносил замечания.

«На обложке — моя фамилия, хотя Лайонел Вильграм имеет все права считаться соавтором книги. Но мой лучший друг отшучивается, что предпочитает ходить в безымянных помощниках: «Когда согласишься на экранизацию, то продюсером буду я».

Функе, в последние годы пишущая романы в доме с видом на океан, продала больше книг, чем любой из ныне живущих авторов Германии. Её часто сравнивают с легендарной создательницей Гарри Поттера британской писательницей Джоан Роулинг, тоже пишущей для детей, но часто читаемой взрослыми.

— Ваше присутствие на открытии ярмарки выглядит как демонстрация факта: традиционно изданная книга успешно продаётся при наличии читательского интереса. Это так?

— Я думаю, мы должны быть реалистами и понимать, что электронная книга завоёвывает новые позиции. Пришло время задаться вопросом: как мы можем позаботиться о книге бумажной? Как мы можем быть уверены, что книга в традиционном понимании ещё жива, ещё существует?

Я — рассказчик и хочу, чтобы мои истории читали дети и взрослые, пересказывали, вспоминали. Чтобы могли снять книгу с полки и перелистать её — я ведь делаю иллюстрации к ним (Корнелия Функе вначале работала как иллюстратор, но потом ей надоело раскрашивать чужие истории. Она решила писать тексты: тогда темы рисунков будут придуманы не кем-то, а лично ею. — С.Х.).

— Вам не кажется, что затейливые технологии поневоле уводят читательское, а особенно детское, внимание — ведь вы пишете для детей, — в сторону от содержания?

— Есть опасность деформации восприятия, и, если мы не позаботимся о том, чтобы уберечь суть процесса чтения, тексты постепенно перестанут служить обретению духовного опыта.

Всё заменят видеоигры и расцвеченные смайликами строчки социальных сетей. Читатель не будет отличать литературный текст от наскоро сделанной считалки.

Привилегией бумажной книги остаётся качественный текст. Текст для вдумчивого чтения, а не для просмотра наскоро и по диагонали.

Электронные книги хороши для путешествий. Когда я дома, мне нужны книги, напечатанные на бумаге. Я думаю, в будущем и печатная книга, и электронные устройства для чтения смогут мирно сосуществовать. Как родственники или добрые соседи.

Интерактив полезен для продвижения книги. Скажем, свой новый роман я представляла театральными методами — в костюмах главных героев мы читали отрывки из книги вместе с Лайонелом Вильграмом и актёром Элиотом Хиллом, потом отвечали на вопросы.

Позже я повторяла этот способ на литературных чтениях в Германии. Мои издатели — а уже запланирован выпуск миллиона копий в разных странах — говорят мне, что Вильграм — литератор, а не кинематографист.

Но сам Вильграм так не считает. Он говорит, что никогда не забудет этот период в жизни и уверен, что создание книги — это командная работа, как и фильм. Автору нужен редактор, продюсеру — режиссёр.

— Думаете ли вы о создании фильма по новой книге?

— У нас есть несколько предложений, несколько режиссёров на примете. У меня накоплен большой опыт такой работы — ведь по моим книгам снято уже несколько фильмов.

— Они вам нравятся?

— Да, история обретает в фильме новую жизнь. Ничего плохого в этом нет. Даже если дети будут играть в школе пьесы по моим книгам, буду счастлива.

История в фильме неминуемо адаптируется, преображается, и это прекрасно. Книга остаётся нетронутой, ни одно слово в ней не меняется.

— В основе новой книги — персонажи братьев Гримм, а также мотивы сказок из многих стран. Можно сказать, что «Reckless» — оммаж традиционному сказочному миру?

— Да, конечно, это очень литературная книга, отдельные главы в ней — зашифрованные посвящения любимым героям. Но это ещё и размышление, ведь сказка ложь, да в ней намёк.

В ноябре я приеду в Москву представлять издание книги, переведённой на русский язык. Кстати, только в России книга выходит под другим названием: «Бесшабашный».

Вывод из всего того, что я понаписала за мою жизнь, прост: книга даёт почувствовать, что ты не один, — это главное.

— Вы всегда интересовались волшебным магическим миром — потому что он ближе к совершенству, чем реальный?

— Вовсе нет. Что есть реальность? Мы всего на десять процентов живём в реальном мире. Что вы называете реальностью? Этот стол, за которым мы сидим, — сплетение древесных волокон или чьи-то заколдованные мечты и желания? Я постоянно спрашиваю себя: где начинается, где заканчивается реальный мир? Я пишу фэнтези, чтобы лучше понять реальность.

— У вас пятнадцатилетняя дочь и одиннадцатилетний сын. Они критикуют ваши романы или принимают безоговорочно?

— О, конечно критикуют! Порой слышу от них очень резкие фразы, а иногда они выражают сплошной восторг. Для меня важно мнение моих детей. Мы спорим, когда я понимаю, что Ана и Бен правы, то переписываю главу.

— В 2005 году журнал Times назвал вас самой влиятельной немкой в мире, включив ваше имя в список 100 наиболее влиятельных людей. Что для вас влияние, хотите ли вы влиять?

— О, это неправда, что я влиятельна, я так не считаю. Но если говорить на тему влияния, то я вижу себя послом детской доброй воли в мире.

Моя задача — отдавать. Я много занимаюсь благотворительностью, строю дом для неблагополучных детей... Надеюсь, в нём найдут тепло и комфорт подростки, лишённые родительской любви.

— 78 недель ваш роман не выходил из списка бестселлеров газеты New York Times, вы — автор одной из наиболее продаваемых книг, написанных в последнее время по-немецки. Что вы ощущали в те месяцы?

— Что у моей книги много читателей. Что в их сознании живут мои персонажи — а это воодушевляет необыкновенно. Это, а не продажи. Мы создаём текст, никто не становится писателем для того, чтобы быстро заработать миллионы.

Автор рассказывает историю. А читатель решает, хороша она или нет. И если читатель выбирает мою книгу, я горда и счастлива. Да, это счастье — когда ты рассказал хорошую историю. Я ведь прежде всего рассказчица.

Беседовала Светлана Храмова, источник: Частный Корреспондент [4]