Плоды «Просветителя»: зачем в России награждать умные книги

В конце ноября стали известны имена лауреатов премии «Просветитель» [2]. Награда в номинации «гуманитарные науки» присуждена Владимиру Плунгяну за книгу «Почему языки такие разные», в номинации «естественные науки» — Александру Маркову за «Эволюцию человека». Зачем просвещать и просвещаться в наш век — по просьбе «МН» рассуждает член жюри «Просветителя», ведущий научный сотрудник Физического института им. Лебедева РАН Алексей Семихатов.

Каждый год в коротком списке «Просветителя» оказывается по четыре научно-популярные книги в двух номинациях — «скорее гуманитарной» и «скорее естественнонаучной». Из этих книг мы узнаем о вещах, казалось бы, не слишком нужных в наш век — или далеких и уже «законченных», будь то какая-нибудь математическая теория или история первого пилотируемого полета в космос, или пусть и каждодневных, но «не необходимых», таких как тонкости употребления слов и выражений в современном русском языке.

В чем смысл эти книги сперва издавать, а потом награждать? Особенно при том, что никакая изданная сейчас книжка, хоть про космос, хоть про химическое строение вещества, на успех или неуспех следующей попытки запустить следующий «Фобос-Грунт» не повлияет. А на что-нибудь вообще повлияет? И если да — то как?

На первый вопрос ответ простой: все то, что побуждает думать, влияет на мозги, то есть на эту самую способность думать. Ответ на второй вопрос, как, зависит от точки зрения. Едва ли не всякий раз, как мне случается заглянуть в отечественный телевизор, я укрепляюсь в убеждении, что с точки зрения тех, кто телевизору приказывает, способность к анализу и размышлению — качество нежелательное. И потому действительно прилагаются усилия, чтобы аудиторию от него избавить.

Простая одержимость

«Просветитель» развивается на радость нам всем. Число работ, присылаемых на конкурс, возросло. Но мы прекрасно понимаем, что качество книг не является функцией лет — бывают годы тучные и годы тощие. Мне прошлый год, к примеру, кажется побогаче — но это очень субъективно. Из тех книг, что сейчас попались на глаза, — а я читаю, кстати, далеко не все книги «Просветителя» — очень сильное впечатление произвела «Простая одержимость». Поразительная вещь — это книга по арифметике! Посвящена она простым числам, задаче Римана, но буквально трогает душу. Математики, которые вцепились в эту проблему, — счастливые люди, хотя их проблема до сих пор не решена. Ведь они жизнь свою посвятили невероятно интересному интеллектуальному упражнению. Понравились «108 минут, изменившие мир. Вся правда о полете Юрия Гагарина». От такого названия ждешь пропагандистской риторики, но труд оказался содержательным исследованием — и с техническими подробностями, и с романтикой подвига. Дальнейшее развитие премии будет связано не с увеличением числа номинаций, а с продвижением книг. Ведь «Просветитель» озабочен не столько тем, чтобы наградить автора (хотя и это дело важное), сколько тем, чтобы наградить хорошей книгой читателя. Проехать с лекциями по стране, поощрить издателя, установить скидки при продажах, обеспечить библиотеки книгами из шорт-листов.

Дмитрий Зимин, президент Фонда некоммерческих программ «Династия», почетный президент компании «Вымпелком», учредитель премии «Просветитель»

Научно-популярные книги идут вразрез с этой последней идеей. Их научная составляющая ведет речь о деятельности, в наименьшей степени среди всех других занятий располагающей к исполнению начальственных предписаний как таковых. Наука заменяет предписания обсуждением с целью установления истины. А достигнутая истина не только подвергается проверкам, но и имеет конкретную ограниченную область применения. И вранье, если оно случается, довольно быстро разоблачается. Такая вот антиполитика — антитеза политики. Кстати, позорные эпизоды с засильем вранья в науке всегда были так или иначе обусловлены политически; цена, которую в итоге приходится заплатить, оказывается высокой.

Впрочем, даже политикам истина время от времени требуется, пусть для внутреннего употребления и только тем, кто за что-то отвечает (скажем, за то, как долго можно держать ракету на боевом дежурстве, — разумеется, пока боеспособность требуется на деле, а не на бумаге). Тут ничего нового нет — уже дифференциальное исчисление возникло примерно в то же время, когда понадобилось на самом деле знать, как целиться из пушки. Недавний золотой век физики определялся развитием практических, мягко говоря, следствий явления радиоактивности (а кое-кто из «лириков» одновременно применял последние достижения своей науки для выявления шпионов). В наши дни прорывные направления в биологии могут успешно поддерживаться уже одним только острым желанием относительно небольшого числа лиц перейти, наконец, от подтяжек своих лиц к организации чего-то, больше напоминающего бессмертие.

Однако наука состоит далеко не только из того, что в такой-то период ценят такие-то политики. Наука и знание — это не в последнюю очередь среда, способная к саморазвитию и к изучению нового. И в книгах, отмеченных премией «Просветитель», популяризуются, то есть предлагаются не к внутреннему употреблению, а к широкому распространению, самые разные области.

Популяризируется сама идея держать мысли у себя в голове — разрешать им там жить и даже вступать во взаимодействие друг с другом и с наблюдениями, что дает ненулевой шанс производства новых мыслей, причем самостоятельно.

Не уверен, что есть хоть какие-нибудь вещи, создание которых предшествовало бы появлению мысли о них. В этом смысле даже наш современный супервещный мир — продукт мысли, идеи. Рассуждение, впрочем, вполне практическое: когда заканчиваются идеи, через некоторое время заканчиваются и вещи, по крайней мере новые — их становится неоткуда брать, остаются только старые. Как мы, конечно, знаем, процесс может и растянуться, если наличие вещей поддерживать способом, так сказать, туземным — просто выменивая их, например, на нефть, так что в течение некоторого времени все будет как бы здорово даже среди интеллектуальной пустыни.

Наука умеет много гитик

Премия «Просветитель» учреждена в 2008 году президентом компании «Вымпелком» Дмитрием Зиминым и фондом некоммерческих программ «Династия». Премия вручается в двух номинациях — «гуманитарные науки» и «естественные и точные науки». Лауреаты каждой из номинаций получают вознаграждение в размере 720 тыс. руб., их издатели — 130 тыс. руб. на рекламу и продвижение книги.

Финалисты 2011 года
Гуманитарные науки:
1. Яков Гордин. Кавказская Атлантида. 300 лет войны (Время)
2. Ирина Левонтина. Русский со словарем (Азбуковник)
3. Владимир Плунгян. Почему языки такие разные (АСТ-Пресс)
4. Константин Сонин. Уроки экономики (Альпина Бизнес Букс)
Естественные и точные науки:
1. Александр Марков. Эволюция человека (Corpus)
2. Антон Первушин. 108 минут, изменившие мир. Вся правда о полете Юрия Гагарина (Эксмо)
3. Любовь Стрельникова. Из чего все сделано? Рассказы о веществе (Яуза-Пресс)
4. Владимир Цимбал. Растения. Параллельный мир (Фрязино: ВЕК 2)

Есть, правда, предупреждение, что производство нетривиальных мыслей — процесс не слишком управляемый и мало поддающийся планированию. Причина очевидна: чтобы распланировать мысли, которым предстоит меня посетить в течение следующего квартала, их нужно в той или иной форме высказать, иначе говоря, сделать существующими прямо сейчас, а не в следующем квартале (полугодии, пятилетке).

По этой причине те, чья голова вмещала мысль об ответственности за качество идей не только собственных, но и в рамках сообщества, на протяжении столетий действовали всякий раз именно путем создания среды, в которой идеи (а значит, и все остальное, коль скоро вещам и поступкам предшествует мысль) могли бы успешно развиваться. Так возникли прогулки самого известного идеалиста с учениками в роще Академия, название которой (само производное от имени того, кто ее некогда насадил) стало нарицательным. Так возникли университеты — с их идеей объять именно все известное знание, опять же создать среду. Так появились научные журналы. Так, наконец, появилась научно-популярная литература. Премия «Просветитель» создает мыслительную среду буквально — в частности, широко распространяя книги, отобранные в короткий список (и поощряя кроме авторов еще и издателей). Это действительно аполитический процесс в рамках упомянутой выше антитезы: он не сиюминутный, а осознанно долговременный; он не предвзят в отношении того, что правильно, а лишь отмечает лучшее из того, что сделано; он ничего не обещает, но позволяет надеяться.

Быть может, позволяет надеяться — ведь бездумное потакание примитивно понимаемой сейчас-как-бы-выгоде тоже никуда не делось. Хотя сообщества, поддерживающие просвещение, образование и знание, получают значительный стратегический выигрыш, сама идея о наличии стратегических интересов приходит с каким-никаким образованием. Улавливаете замкнутый круг? Будем тем не менее надеяться.

Алексей Семихатов, источник: Московские Новости [3]