Борис Куприянов: «Восстановить коммуникацию между человеком и книгой»

bkupr-11.jpg [1]

Девятилетний опыт «Фаланстера» доказал, что при всех сложностях развития существование нормального книжного магазина в России возможно. Главное, чтобы таких книжных становилось больше в нашей огромной стране.

О своём отношении к книге Куприянов рассказывает с любовью напополам с сожалением. Он им предан, и он перед ними в долгу.

— Я начал много читать так, чтоб взахлёб, очень поздно — в классе седьмом школы. Когда мои сверстники читали, я занимался чёрт знает чем. Целый пласт литературы оказался мной не прочитан вовремя. Затем, как и всё моё поколение, после окончания Московского авиационного института понял, что нужно заниматься бизнесом, и делал это с переменным успехом. В кризис 1998 года бизнес мой закончился весьма плачевно. И я считаю, что это Божий промысел. Выйдя из ситуации достаточно драматично, я всё-таки понял, что есть несколько вещей, которые я люблю в жизни. Одна из самых важных — книги. В 1999 году я просто пришёл и устроился продавцом в книжный магазин «Гилея». Проработал там три года. У меня не было никаких амбиций, мне просто нравилось находиться рядом с книгами, они меня изменили.

Я сейчас читаю не так много, как раньше, что самое обидное — «кусочно», мало какие книги дочитываю. Мне сложно сказать о своих предпочтениях, люблю научно-популярную литературу, с большим удовольствием читаю прозу, читаю стихи. Книга Цибермана «Паразиты», вышедшая в издательстве «Альпина нон-фикшн», меня поразила. Книга о Второй мировой войне «Скрытая перспектива» великого фотографа Альберта Капы стала одним из сильнейших переживаний последнего времени. Книга Фишера «Капиталистический реализм» пришлась как нельзя кстати, как и «Макдональдизация общества 5» Джорджа Ритцера. Книга Льва Данилкина «Гагарин» произвела неизгладимое впечатление. С удовольствием перечитал «Самодержца пустыни» Леонида Юзефовича. Читаю стихи, люблю очень многих поэтов. Десятки фамилий. Кого не люблю, сказать проще.

Книги занимают всё моё время. В этом смысле могу сказать, что я устроился лучше всех. Не смотрю почти кино, совершенно ничего не понимаю в музыке. Стараюсь читать.

— «Фаланстер» в России сегодня — фактически символ интеллектуального книжного магазина. Расскажите, как всё начиналось, насколько рискованно было открывать магазин в самом центре?

— В 2002 году мы — все, кто хотел организовать «Фаланстер», — работали в маленьких книжных магазинах. На тот момент их было много: «Гилея», Ad Marginem, «Летний сад», «Графоман», «Эйдос», «ОГИ», причём все были очень активны. Но были две вещи, которые нас не очень устраивали. Это, во-первых, определённый диктат хозяина, когда исключительно его вкус определял ассортимент магазина. И, во-вторых, абсолютно некоммерческая история этих маленьких магазинов. Они все существовали на дружественной аренде. Кто-то платил смешную цену в 50 долларов, а кто-то вообще не платил аренду.

— Те времена позволяли находить такие помещения? Сегодня невероятно слышать о такой низкой стоимости аренды.

— Например, богатый меценат, бывший политик, пустил «Гилею» в помещение на Садовой за символическую плату. Та же история у магазина «Графоман». И вот две эти вещи, которые нам казались не очень верными, мы решили исправить: избежать диктата хозяев, руководствуясь своим вкусом и ощущениями, но при этом заказывать даже те книги, которые нам не нравятся.

Была масса дискуссий, но тем не менее, если мы считали, что это КНИГА, мы её брали без всяких вопросов. И мы нашли помещение с не очень дорогой, но коммерческой арендой, хотя коллеги смотрели на нас как на сумасшедших. Мы совершили огромное количество ошибок, чудовищное. Начиная с того, что название, которым мы очень гордимся, никто не понимал. Мы фактически вернули слово в оборот. Затем совершенно неправильно была построена рекламная кампания. Мы шли от противного, пытались кому-то что-то доказать, странная история… У нас практически и не было никакой рекламы, а та, что была, скорее дала отрицательный результат. Но худо-бедно за два года мы смогли встать на ноги. Через год мы стали окупаться, спасибо большое, нам помогло огромное количество народа. И наш расчёт, что магазин должен быть основан на коммерческой аренде, оправдался. Какой бы ни был меценат из 1990-х, в 2000-х уже была другая ментальность, другая история, и магазины закрывались. «Графоман», Аd Marginem, «Лавка исторической книги» закрылись, «Билингва» находилась в тяжёлой ситуации, «ОГИ» то открывался, то исчезал. В какой-то момент мы остались фактически одни, не считая магазинов «Старый свет» в Литинституте, «Гилея» в ИНИОНе, и «Нина», который недавно открылся.

Так как мы всегда заявляли о своей политической позиции, то у нас были определённые сложности, начиная с обысков и санкций со стороны Госнаркоконтроля, потому что мы дружили с издательством «Ультра.Культура» Ильи Кормильцева. Илья продолжал бороться на этом фронте, так вышло, что мы боролись вместе с ним, даже если не всегда этого хотели. А закончилось всё пожаром на нашем предыдущем месте в Большом Козихинском переулке. В 2005 году мы переехали в нынешнее помещение, большое спасибо нашим друзьям, читателям, покупателям, клиентам, которые помогли морально и материально.

— Какая торговая площадь у «Фаланстера»?

— Сейчас 110 кв. м — недавно открылся ещё один зал. И так как на 2005 год мы были фактически единственным магазином интеллектуальной литературы, то добились больше, чем должны были бы, добились тех пределов, которых не ожидали. Стали таким магазином, который знают почти все в городе, многие в стране и за границей. Так как мы относимся к продаже книг не только как к бизнесу, а как к способу существования, это стало приносить свои флешбэки. В нашей стране ценятся люди, которые чего-то достигли. Окружающие решили, что мы являемся успешными, хотя мы таковыми не являемся. Нас записали в успешные предприятия, мы с этим периодически спорим, но отказываться глупо. В итоге получилась, что, когда у магазина Ad Marginem были плохи дела, они позвали нас помочь. Когда сложилась критическая ситуация на Московском международном открытом книжном фестивале: некому было им заниматься из-за различных конфликтов, — пригласили нас. Когда собирались открывать магазин в «Гараже» — обратились к нам. Я считаю, что там мы сделали очень хороший магазин. И нас стали причислять к «книжному истеблишменту». Хотя мы не сильно к этому стремились, это больше угнетает, чем помогает.

— Магазинов, которые формируют ассортимент на базе собственных вкусовых предпочтений, совсем немного…

— Независимых магазинов очень мало. Сегодня становится чуть больше, но все их действительно можно пересчитать по пальцам: «Москва», «Гилея», «Старый свет», «Библио-Глобус», «Нина», может быть, один крупный магазин в Питере, «Книжный окоп», «Порядок слов». Остальные — ангажированные магазины. Даже многие независимые магазины ангажированы издательскими монстрами, сети ангажированы.

— Степень независимости тоже разная, один из главных критериев, на мой взгляд, — это выбор ассортимента. По каким критериям вы отбираете книги для магазина «Фаланстер»?

— У нас анархический принцип: все сотрудники участвуют в формировании ассортимента. Наша организация достаточно сложная, но любой человек, который у нас работает, имеет право голоса, имеет право делать то, что считает нужным, заказывать те книги, которые он считает нужными. Можно дискутировать, ругаться, но это закон. Мы советуемся между собой. Допустим, у нас есть Вадим, профессиональный историк. Когда возникают вопросы по истории, которых я не знаю, советуюсь с ним. У нас есть Иван, по современной философии советуюсь с ним. Если говорить об архитектуре и искусстве, то, скорее всего, советуются со мной. По теме кино советуются с Алексеем. Все заказы делаются коллективно. И критерий заказа книг очень прост: мы отбираем то, что считаем литературой, и то, что способствует развитию.

— В одном из интервью вы говорили, что Дина Рубина в «Циолковском» — некий предел по современной прозе для вас.

— Магазин «Циолковский», конечно, другой породы. При уважительном отношении к Дине Рубиной, в «Фаланстере» её книг не будет, потому что этот магазин другого формата. У нас есть литература, но немножко другая — литература, которая находится на острие каких-то важных явлений и тенденций. Если Дина Рубина напишет книгу, которая будет предельно важна, современна, тогда, конечно, она окажется у нас.

— А что касается экземпляров — это один-два или вы заказываете больше?

— Нет, по одному-двум экземплярам мы не берём никогда. У нас есть склад. Мы работаем с огромным количеством издательств, которые находятся за пределами Москвы, за пределами страны. Стараемся работать с московскими издательствами почти без склада, но тоже не получается. Обороты у нас достаточно большие.

— Вы упрекали регионалов в высоком уровне наценки на книги. Если не секрет, какова наценка в вашем магазине?

— Не скажу, но в магазине «Фаланстер» наценка одна из самых маленьких в стране. Книжки у нас дешевле, чем в «Озоне», несмотря на их постоянные скидки. Мы гордимся этим, и нам, конечно, непросто сохранять такую низкую наценку, постоянно есть соблазн...

— Плюс очень высокая арендная ставка.

— Да, аренда высокая — 6,5 тыс. евро в месяц за помещение площадью 110 кв. м. Но, несмотря на кризис и какие-то подводные камни, мы находимся в уверенном положении. Мы окупаемся.

— Видимо, за счёт того, что у магазина есть постоянный покупатель?

— Вообще у нас не столько покупатели, сколько союзники. Они советуют нам, мы прислушиваемся, если что-то им не нравится, стараемся это исправить или, наоборот, объясняем, почему мы не хотим это исправлять. На самом деле всё, чему я научился, я научился здесь, в этом магазине, потому что к нам приходят уникальные люди. Я выполняю только техническую функцию — продаю книги. Но при этом я могу контрафактно, без какого-либо разрешения и вступительных экзаменов слушать и общаться с этими людьми. Для меня это очень ценно, и для каждого, кто здесь работает. За девять лет все мы — Максим, Алексей, Ольга, я — очень сильно изменились. Я считаю, что изменение произошло за счёт того, что я читал книги и общался с людьми, которые приходят. Они скорее мои учителя, чем клиенты.

— Я заметила, что в торговом зале нет традиционных тематических указателей…

— Сейчас перестановку делаем, потому что этот зал только появился. Но у нас есть несколько вещей, которые мы стараемся не делать при любых обстоятельствах. Мы стараемся не выставлять книжки по темам и по алфавиту. Стараемся ставить по тематике, по настроению и т.д. Если это философия, то левая философия отдельно, французская философия, немецкая, то, что связано с аналитической философией, — отдельно. Антропология в другом месте. То, что связано с экономикой, — в третьем и т.д. Искусство — по времени, по стилю, по направлениям. Это для нас важно.

— Расскажите поподробнее о филиале на «Винзаводе», о «Гараже».

— Мы очень не хотели и сейчас не хотим открывать филиалы. И считаем, что клонировать магазин, превращать его в сеть — это неверный подход, потому что магазином надо жить, надо его чувствовать, находиться в нём. Я не так часто бываю в магазине, наверно, 3—4 полных дня в неделю, постоянно бегаю. И я замечаю, что какие-то вещи пропускаю. Магазин — это как живой организм, поэтому делать клоны, филиалы, расплываться мыслью по древу, делать из этого коммерческое предприятие нам не хотелось. Это противоречит нашей идее. Магазином надо жить.

На «Винзаводе» история немножко другая. Это не клон, там другая ценовая и ассортиментная политика. Пересечение по ассортименту — процентов 60—70, там больше книг по искусству, с визуальными какими-то вещами. Максим, который работал с нами с самого начала, решил взяться за этот проект самостоятельно. И сегодня это магазин, в котором «живёт» Максим. Он единомышленник, участник всего процесса, но магазин на «Винзаводе» другой, там другой внутри домовой. Если домовой есть, то «фаланстеров» может быть миллион. Главное, чтобы был человек, который готов там жить, делать, что он считает нужным, ошибаться и исправлять свои ошибки.

Я искренне дорожу сотрудничеством с Дашей Жуковой — это был необыкновенный, неоценимый опыт для нас, там ставились очень интересные задачи. Дарья Жукова и Юлия Шахновская хотели сделать в «Гараже» настоящий европейский магазин. Надо сказать, что на тот момент я не особо понимал, как устроен европейский магазин. Благодаря контактам Дарьи я познакомился с лучшим торговцем книгами по искусству в Европе Вальтером Кёнингом, понял, как эти магазины работают за границей.

Когда два года назад родилась идея создания магазина в Политехническом музее, нацеленного на модернизацию, магазина, посвящённого научной теме, мы за неё ухватились с бешеным энтузиазмом. Спасибо огромное Политехническому музею за понимание и энтузиазм наших задач. Мы пытаемся создать совершенно уникальную историю, пытаемся создать средний магазин площадью 300 кв. м, который не является лавкой, но и не превратился ещё в супермаркет. Мы хотим просто сделать хороший магазин среднего формата, магазин, который, с одной стороны, предназначен для всей семьи, для универсального читателя, а с другой — посвящён идеям просвещения. Литература подбирается достаточно качественно, там есть и фантастика, и комиксы, технические и естественно-научные книги.

— Какие мероприятия вы проводите в магазинах?

— В «Фаланстере» проходят лекции и встречи с авторами. В «Циолковском» их больше, так как площадь позволяет. Там будет совершенно уникальная программа, её готовит Таня Рябухина, руководитель детской части Московского международного открытого книжного фестиваля, детской программы на non/fiction, она действительно суперпрофессионал. Для взрослых была замечательная лекция, посвящённая дню рождения Ленина. В ближайшее время будет лекция о Циолковском и его космизме, состоится показ фильма о поведении обезьян в обезьяньем социуме. Мероприятий будет много, и чтение стихов, и встречи с авторами…

У нас в «Фаланстере», в магазине на «Винзаводе» просто несколько другое отношение к посетителям. Мы считаем, что люди, которые к нам приходят, значительно умнее, интереснее и образованнее, чем мы сами. Мы не хотим играть на понижении, мы хотим учиться чему-то у них, поэтому и программа в «Циолковском», детская и взрослая, будет очень серьёзная. Пока первые опыты показывают необыкновенный интерес ко всему.

— Наверное, приятно, когда ваш опыт пытаются клонировать в регионах?

— Я бы не назвал это клонированием, просто в регионах создаются нормальные магазины. К примеру, «Пиотровский». Было много каких-то региональных размышлений о магазине, в том числе и в Перми. Но в решающий момент мы получили письмо от ребят, которые совершенно идеологически совпадают с нами, похожи на нас, у них такие же взгляды на жизнь. Мы им сказали, что магазин делать не будем, но всячески поможем. Чем могли — помогли. Но если мы находимся в глубоком тылу в Москве, то ребята — реально на передовой, и я за них безумно рад. Рад, что они за год работы стали окупаться, появилась какая-то прибыль, совершенно нормально работают. И это пример как раз того, что возможно всё. Получилось то же самое и в магазине «Впереплёте» в Пензе. Нам постоянно вешают лапшу на уши, что люди не читают, что им ничего не нужно и сетевых магазинов вполне достаточно. Но опыт «Пиотровского», «Впереплёте» показывает — это всё ерунда. Возможно в России существовать нормально книжному магазину! В Москве магазины тоже открываются. При всех наших расхождениях с форматом Саши Гаврилова, мы искренне рады, что магазин открылся. Это хорошо. Мы рады, что открываются «Лавочки детских книг» в Москве и других городах.

— Когда Рубцов, директор магазина «Впереплёте», выступал на нашем круглом столе, то обронил фразу об ограниченности потенциала развития таких магазинов в городе. Насколько вы согласны с этим?

— Конечно, у города с населением 200 тыс. человек есть определённая граница потенциала. Но помимо того что мы книги продаём, мы ещё и воспитываем читателей. Для меня, для нас всех большая радость, когда человек совершенно из другого мира вдруг начинает читать книжки. Я знаю совершенно классические примеры на эту тему. То же самое будет и в Пензе. Прежде всего мы должны восстановить ту коммуникацию между книгой и человеком, которая была абсолютно утеряна.

В Америке цифровая копия стоит от 9 до 11 долларов, покет — 10 долларов, переплёт — 30 долларов. Я бы как раз выступал за бесплатные цифровые тексты. Мы сейчас должны думать не о том, как деньги заработать, а о том, чтобы хоть как-то восстановить коммуникацию между человеком и книгой. Если человек прочитал книгу в электронном виде и она ему понравилась, он может её купить в бумажном варианте. Никто в ридеры не ушёл, просто люди меньше читают. А почему меньше читают? Мы все — продавцы, издатели, критики — приложили к этому руку. На протяжении 15 лет мы так или иначе убивали читателя. И сейчас мы как бы находимся «в реанимации», капельницы ставим, производим дефибрилляцию. И энтузиасты в регионах, которые сознательно пошли на уменьшение своих доходов, для того чтобы изменить свой город, изменить себя и своё окружение, ещё есть — значит, не всё ещё потеряно. К нам приходят люди и говорят: «Как жаль, что в советские годы таких магазинов не было…» Проблема в том, что и сейчас таких магазинов нет по всей России. Я ридеров и контрафактных текстов не боюсь, и мои коллеги, которых я уважаю и отношусь к ним с пиететом, не боятся. Мы теряем само чтение как факт, и это гораздо важнее. Может, мы и страдаем от того, что книжки в интернете контрафактны, но мы выигрываем во многом большем — и наши непосредственные коммерческие страдания ничего не стоят. Я считаю, неважно, на каких носителях человек читает, лишь бы он читал.

— А как можно решить колоссальную проблему дистрибуции книг в регионах? Много хороших книг просто не доходит до читателя…

— Я понимаю, но здесь нет проблемы номер один. Мы считали года 3—4 назад, что всё плохо, потому что магазинов нет. Вот магазины появятся, и всё будет прекрасно, и маленькие издательства смогут выпускать и распространять свои книги. Сейчас появляются магазины, но маленькие издательства начинают предъявлять претензии, что им мало платят. Как может много платить магазин, который открылся только вчера? Всё должно рассматриваться в комплексе, начиная с отношений между издательствами и заканчивая завышенными ценами в книжных магазинах.

— Тут и проблема арендной платы?

— У нас тоже проблема арендной платы. Просто каждый человек выбирает свою бизнес-стратегию, то, чего он хочет добиться. Магазин «Москва» или «Библио-Глобус» могут нравиться или нет, но это магазины, которые занимаются книгами. А есть сети, занимающиеся раздуванием «мыльного пузыря»…

Сегодня в отрасль должны прийти люди, которые занимаются книгами, а не вычислениями индексов на бумаге. Пусть они смеются надо мной и пусть это дико для любого экономиста, но проблема в том, что книга — это всё-таки вопрос коммуникации. Это не просто слова. Можно по-разному строить коммуникации, в том числе и с позиции бизнеса. Но это не должно быть безличностно. Проблема в том, что люди не хотят или не понимают, как обустраивать мир вокруг себя. Мы должны создавать вокруг себя какую-то историю. Нужно эту историю делать сейчас. Книжный магазин — это простая история, которая развивает и просвещает человека, делает мир вокруг тебя добрее и лучше.

— Получается замкнутая цепочка — нет таких магазинов и люди меньше и меньше читают.

— Да, замкнутый круг. И разорвать его можно только при помощи внешнего вмешательства. Поэтому я осторожно, но с надеждой смотрю на любые проекты, которые извне приходят в отрасль. Либо это будет какая-то дистрибьюторская организация с европейским опытом, либо это будет государственная инициатива, либо региональная инициатива, но только внешнее вмешательство может разрушить эту равновесную, совершенно убийственную структуру. Надо признать, что рынок в этой ситуации не работает совершенно. Ситуация дошла до предела. Мне кажется, нужно надеяться на чудо, на приход «варягов», поездку Петра I в Голландию, озарение какого-то чиновника…

— В этом смысле как вы оцениваете инициативу Марата Гельмана в Твери?

— Я участвовал в организации этой конференции, модерировал и приглашал туда издателей, которых я знаю. Замечательный российский издатель Сергей Зимарин назвал её действительно инновационным событием, потому что никогда ещё региональный начальник не вызывал издателей и не интересовался их заботами.

Надо отдать должное вице-губернатору Алексею Каспржаку, он экономически подкован и быстро всё понимает. Я думаю, что для него эта конференция была важна, он понял, какие проблемы есть и каким образом нужно действовать. Пока эффекта никакого нет, но будем надеяться. Хотя я больше верю в гражданскую позицию людей, живущих в регионе. Например, я общался с большим количеством людей, которые что-то хотят сделать в регионах. Ребята из Ярославля, Вологды, Ростова, Казани, Набережных Челнов, Екатеринбурга, Новосибирска, это такое брожение в умах, то есть многие люди думают об этом. Мы должны не только открыть магазин, мы ещё должны воспитать читателя, вернуть книгу в оборот, неважно, электронную или бумажную, вообще вернуть текст в повседневную жизнь.

И поэтому для меня сейчас очень интересно то, что происходит с детским книгоизданием, где за последние 3—4 года тотально изменился ассортимент. Книги новых издательств уникальны до такой степени, что мы хотим открыть детский отдел, чего мы не делали никогда и даже не думали об этом. В наш визуальный век даже самую хорошую детскую книжку, например Ершова, читать довольно сложно, она должна конкурировать с мультфильмами, компьютерными играми и т. д. И то, как эти новые издательства подают классику — Чехова, Андерсена, Толстого, замечательно. Родители подсознательно хотят купить ребёнку хорошую книгу и вольно или невольно закладывают зерно, которое, скорее всего, прорастёт. Во взрослом же чтении ситуация другая. Выросло поколение людей, которое не видит в книге ничего, кроме банального фикшна и развлечений. Но, во-первых, с этим поколением тоже надо работать, а во-вторых, этим людям мама тоже когда-то покупала книги. Поэтому есть надежда, что и они тоже будут покупать своим детям книги, в это хочется верить.

— Каковы, на ваш взгляд, перспективы развития print-on-demand в российских книжных магазинах?

— Я верил, что если мы по всей России поставим эти машины, то всё будет отлично. Да, мы активно используем print-on-demand в «Циолковском», не справляемся с мощностями.

Но оказалось, что это комплексный вопрос. Это и вопрос прав, и технологичности, и цены, потому что мы делаем это практически без какой-либо прибыли. Нужно добиться такой цены на услуги print-on-demand, чтобы издательства сами печатали эти книги и им было выгодно. С нашим отечественным подходом к процессу это случится ещё не скоро.

— Спасибо большое.

Источник: журнал "Книжная Индустрия" [2] (впервые материал бы опубликован в №5-2011), фото - Ж.Демина