Чтобы книга стала бестселлером, ей достаточно получить лестную или, напротив, негативную рецензию от первого лица. Некоторые главы государств популяризируют чтение другими методами: пишут собственные книги или составляют списки «рекомендаций», ненавязчиво прививая публике собственный вкус. Так в Бараке Обаме родился писатель, у Жискара д’Эстена открылся талант фантаста, а Уго Чавес предложил бороться с капитализмом с помощью Дон Кихота и читать книги по цветам.
Способна ли политика формировать спрос на литературу? Способна ли литература повлиять на их карьеру политиков? И как простая книжка может стать оружием против режима? Эти вопросы саму аудиторию, конечно, мало волнуют. Однако идеальный рецепт инфицирования литературой существует. И зачастую бешеные рейтинги и отличный маркетинг обеспечиваются не звездами шоу-бизнеса, а сильными мира сего.
Попасть в яблочко
В журнале Express [2] указываются некоторые рычаги воздействия на массовую аудиторию сверху, определяющиеся характером аннотации первых лиц государства.
В частности отмечается, что индекс популярности той или иной книги объективно зависит от ее попадания в актуальность, в том числе – политическую. Это условие в массовой литературе работает не только для писателей, но и для пишущих политиков. Так случилось с новым творением экс-президента Франции Жискара д’Эстена «Принцесса и президент». По выражению критиков, д’Эстен не постеснялся выставить себя на посмешище, не постеснялся заработать на памяти принцессы Дианы, которую читатели разглядели в главной героине романа. В итоге книгу бывшего лидера Пятой республики никто из экспертов всерьез не воспринял. Но имя Леди Ди сделало свое дело: роман еще до начала официальных продаж стал бестселлером благодаря предзаказам.
Аналогично ситуация сложилась и с произведением Сары Пэйлин «Going rogue: an American life» («Дорогой жульничества: американская жизнь») – своеобразными мемуарами, где бывшая напарница Маккейна и отставной губернатор Аляски рассказывает, что сделала в жизни, а что могла бы сделать, предпочти Америка на выборах-2008 республиканцев.
Но если Пэйлин и Эстен в своих книгах, строго говоря, размышляют о том, «что было бы, если бы», то мемуары лидера Всемирного уйгурского конгресса Ребии Кадер привлекли публику, прежде всего, острой проблемой этнического конфликта между китайцами и уйгурами. Книга, имеющая английское и немецкое издания, возмутила Поднебесную, но стала хитом продаж летом 2009-го.
Критика сверху
В плане повышения тиражей прямой комплимент от первого лица порой работает не хуже, чем фамилия этого лица на обложке. Но тут авторам остается только ждать и надеяться на фортуну, которую за деньги не купишь. К примеру, в апреле сего года Барак Обама в интервью газете New York Times признался, что ему «осточертели все эти доклады и эссе», и теперь он расслабляется, почитывая роман ирландского писателя Джозефа О’ Нила «Низинная страна», где речь идет, в частности, о событиях 11 сентября. Стоит ли говорить, что после этого заявления книга малоизвестного автора стала бестселлером.
Сам писатель в долгу не остался и похвалил литературный талант Обамы: «Его автобиография очень выделяется на фоне ординарных политических мемуаров. В его случае можно говорить, что это книга писателя. В голове не укладывается тот факт, что в Белом доме есть кто-то из мира свободных искусств».
Еще больше мобилизовать аудиторию может разносная критика из уст держателя власти. Так было с романом Мадам Лафайет «Принцесса Клевская», который Николя Саркози посчитал унылым чтивом, недостойным внимания студентов, метящих в чиновники. На следующий день Франция стала самой читающей страной: «Клевскую» в знак протеста декларировали в общественных местах, устраивались публичные чтения в трамваях, театрах, ресторанах и вокзалах.
А чистосердечное признание экс-премьера Японии Таро Асо в неспособности дешифровать кандзи (вид японской письменности, использующей китайские иероглифы) повысило уровень соответствующей грамотности среди населения. К тому времени родная партия Асо (ЛДПЯ) была весьма непопулярна в народе, и многие японцы вооружились учебниками по кандзи, посмеиваясь над политиком, который, не зная многих иероглифов, смеет называть себя поклонником манги.
Проигравший впоследствии выборы Асо – не единственный пострадавший от неудачной «рецензии». Так, в буквальном смысле «погорел» на литературе министр культуры Египта Фарук Хосни. Слава художника, карьера советника по культуре в Париже и директора египетской академии искусств в Риме, 22-летний стаж почти безупречной работы министра культуры – все это было перечеркнуто одной только фразой, произнесенной им в мае 2008-го: «Я собственноручно буду сжигать все книги на иврите, встреченные мною в египетских библиотеках». Этот антиизраильский запал стоил Хосни поста директора ЮНЕСКО. Но параллельно увеличил интерес к израильской литературе – отдельные правозащитные организации стали рекомендовать ее к чтению «в рамках протеста».
Читай по цветам
