Vertigo: Круговорот образов, понятий, предметов

vertigo.jpg [1]

Аннотация

В этой книге Умберто Эко рассматривает стремление культуры к упорядочению. Именно из стремления "привести все в порядок", не потеряться в круговороте образов, понятий, предметов возникают списки, перечни, которые красной нитью проходят через всю историю западного искусства и литературы. Отсюда и списки святых, шеренги солдат, каталоги чудовищ или целебных растений, перечни накопленных сокровищ. О том же говорят нам средневековые бестиарии, церковные песнопения, литература от Гомера до Джойса, фантастические картины Босха и экстравагантные композиции Энди Уорхола.

Как и в книгах "История Красоты" и "История Уродства", авторский текст дополняют литературная антология и обширный иллюстративный материал.

Книга понравится и поклонникам Умберто Эко, и всем, кто интересуется литературой, эстетикой, искусством.

Рецензия "Частного Корреспондента"

Этот увесистый том явно примыкает к двум предыдущим экскурсам знаменитого семиотика-медиевиста и исторического беллетриста в области культурологии. Но если темы «Истории красоты» [2] и «Истории уродства» [3] ясно очерчены, заведомо выигрышны и к тому же диалектически развивают и дополняют друг друга, то заявленная тема третьего — списки, перечни и каталоги с древности до наших дней — способна вызвать недоумение. Ну да, страсть к каталогизации заложена в человеческую природу наряду со страстью к стяжательству (точнее, является её разновидностью). Конечно, без конца поминаемый как праотец всех перечней список кораблей из «Илиады» имеет прямое отношение к современным модным дефиле, на которых высокие девушки показываются одна за другой, покачивая бёдрами, как корабли — мачтами. Но не маловато ли для четырёхсотстраничного тома? (Стоимостью около двух тысяч рублей, заметим в скобках.) Не распадётся ли книга на ворох изумительных, но не связанных текстуальных и визуальных иллюстраций?

Поначалу действительно такое подозрение закрадывается. Разумеется, как всякий публичный интеллектуал (и к тому же специалист по знаковым системам), Эко способен связать стройной непротиворечивой теорией любой набор фактов и артефактов. А как профессиональный колумнист — сдобрить её остроумными наблюдениями. Например, о том, что пришельцев с другой планеты, не знакомых с самой концепцией «произведения искусства», привели бы в замешательство фонды Лувра, объединяющие столь разнородные предметы, как плоские изображения различных уголков Земли, объёмные воспроизведения человеческих тел, обработанные минералы и древние орудия убийства. Или о том, что вошедший в анекдот «список Борхеса» — тот самый, в котором сказано, что животные делятся на «принадлежащих Императору, сказочных, отдельных собак, включенных в эту классификацию, и бегающих как сумасшедшие», — так ошарашивает потому, что, если приглядеться, обнаруживаешь: в него в качестве элемента списка включён… он сам.

Но даже под всем этим парадом эрудиции — а Эко, разумеется, привлекает не только классические тексты Гомера, Рабле и Джойса, картины Босха и Леонардо да Винчи, но и относительно малоизвестные средневековые элоквенции и современные инсталляции (Ильи Кабакова в том числе, между прочим) — невозможно спрятать произвольность как деления каталогов на «списки вещей», «списки мест», «кунсткамеры» и даже «списки упоений», так и приисканных примеров из мировой литературной и живописной классики. Все эти замечательные пассажи и звучные определения с лёгкостью можно переставить из одного места в другое — и это не убавит связности, не прибавит её.

Но парадокс в том, что на качестве книги всё это практически не отражается. Потому что трудно представить нормального человека, читающего «Vertigo» от начала до конца, как «Имя розы» [4] или «Баудолино» [5]. «Способ употребления» этого роскошного и тяжеленного тома другой — раскрыть наудачу или по оглавлению на произвольном месте, прочитать одно-два коротких остроумных эссе, насладиться вербальными и живописными иллюстрациями и снова закрыть, до следующего раза. По сути, перед нами расширенный альбом по искусству или, пожалуй, даже глянцевый журнал, который никто и никогда не читает от начала до конца. Только такой альбом (или журнал), который предназначен для людей, редко покупающих подобного рода продукцию, но при этом готовых «довериться» знаменитому автору.

И автор их в общем не подводит. Умберто Эко в очередной раз демонстрирует, что творцом парадоксального жанра «интеллектуального бестселлера» он стал не по случайному совпадению, а по трезвому расчёту. И что всегда хорошо понимает, чего ждёт от него издатель и, главное, читатель. Так что нынешнее головокружение (именно так буквально переводится вынесенное в заглавие слово «vertigo») — не «от успехов», а «во имя успеха».

Автор рецензии: Михаил Визель

Больше о книге на сайте Частный Корреспондент >>> [6]