Борис Куприянов: «Книга — это проблема национальной безопасности»

Но все это ерунда по сравнению с тем, что было в советское время, и в первые послесоветские годы. И я говорю о книгораспространении вообще, поскольку на самом деле, интеллектуальная литература с литературой попсовой связана значительно больше, чем кажется. Это касается общей ситуации - мы издаем мало книг. У нас люди меньше читают, чем в других странах. У нас меньше магазинов. Меньше издательств, меньше независимых издательств. Если говорить об интеллектуальной литературе, она, в принципе, не попадает за пределы Уральского хребта. И на Урал попадают тоже какие-то единицы. Фактически, если посмотреть на цифры, более 50 процентов книг продается в Москве. То есть, Москва - это больше половины книжного рынка. Ситуация невозможная, потому что в Москве живет не половина населения страны.

— А насколько это зависит от ценовой политики?

— От ценовой политики тоже зависит. До 98 года книги в России стоили очень дешево. Стоимость книги догнала докризисную цену в 2001-2002 гг. Но дело не в этом. Дело в том, что книг просто нет. С другой стороны, если книги невозможно продать, то издатель подстраховывает себя, сокращая тиражи и увеличивая стоимость. Все это - замкнутый круг. Книга становится дороже, она продается все хуже и хуже. Новые каналы покупки книг не появляются, Интернет весьма жидкий канал. Очень дорогой у нас в стране, кстати. В этом тоже уникальность ситуации - Интернет стоит дороже, чем книги в офлайне. В условиях кризиса с большими проблемами столкнулась 'Топ-книга'. Какая никакая, но все-таки сеть, которая занимается продажей книг за пределами Москвы.

— Но, наверное, ситуация все-таки ухудшилась еще больше?

— На самом деле, были такие надежды у многих, что в связи с наступлением кризиса, книги будут читать больше. Потому что книга - это одно из самых недорогих развлечений. Относительно недорогих развлечений. Но так как не существует системы распространения книг, книжные продавцы не замечают влияния кризиса. Несильно падают обороты, они становятся мало прогнозируемыми, но они не падают. Насколько я знаю. А крупные сети совершенно по-варварски спекулируют кризисом и перестают платить поставщикам. Если крупная сеть перестает платить поставщикам, у поставщиков нет оборотных средств для издания книг. Книг они не издают, книг становится меньше. Деньги растворяются неизвестно где. Они еще не остаются в сетях, которые испытывают влияние кризиса. Кто испытывает влияние кризиса - это сети. Потому что там арендная плата, там рабочие, потому что там большой персонал, серьезная логистика и так далее. И получается, что лучше книги не стали продаваться, больше их не стало. Их становится только меньше. Такая ситуация, тенденция не последнего года, а последних нескольких лет. Кризис просто еще больше заострил на этом внимание.

— А не ждете ли Вы помощи со стороны государства? Худо-бедно какие-то другие отрасли государство поддерживает, а здесь даже разговоров об этом нет.

— А зачем им поддерживать? У нас чтение умирает, люди нам читающие не нужны. С другой стороны, у нас стереотипное мышление - нормальный человек занимается колбасой или нефтью. Если не получилось с колбасой, ну куда податься еще? Ну, он пойдет заниматься книгами. Бизнес такой неприятный, долгий, деньги долгие, неудобно. Чего его поддерживать? Он с точки зрения эффективности неэффективен. Есть другие сферы, которые нужно поддерживать - автомобильная промышленность или какие-нибудь девелоперы. Но скоро мы придем к интеллектуальному коллапсу. То есть, не будет людей, которые могут обучиться даже по учебнику управлять буровой установкой. Пока государство смотрит на это на все как на должное.

Книжный рынок считается индикатором. Потому что если в других странах ситуация культурная является приоритетом национальной безопасности, то у нас это считается таким каким-то мелким бизнесом, по сравнению с производством, например, мебели. Есть там один серьезный игрок, а остальные все так. Это заметно по тому, как изменилось качество книги. Если вы обратите внимание, просто по тому, как издана книга, и технологически, и визуально, за последние пять лет книга в России деградировала. Обложки стали хуже, бумага стала хуже, верстаться книги стали хуже. То есть, за этим следили в 90-е, сейчас все это совершенно нарушено. Сейчас книги как объект типографского мастерства сильно деградировали, при росте цен. Я думаю, что без серьезного планирования и проектирования в этой области нас ждет серьезный культурный коллапс, всех. И не книжных продавцов, а страну в целом.

— А что сейчас перестали издавать?

— Во-первых, практически перестали издавать классически откомментированные тексты. В СССР и в России была прекрасная школа комментирования текстов, тексты классически издавались, хорошо откомментированные, хорошо переведенные. Сейчас издательства публикуют классический текст важный, который переведен двумя одновременно переводчиками, один переводил первую часть книги, другой вторую, и о комментариях говорить вообще не приходится. Это связано с тем, что просто уходят люди, которые могут комментировать, а другие не приходят. А во-вторых, все это стоит очень дорого, это затратно, это неэффективно. Вообще все, что связано с книгами, это неэффективно, если понимать эффективность как то, что молниеносно приносит 'бабло'. Если на рынке нескольких крупных издательств, и они занимают весь книжный рынок, то им нет никакого дела до того, как выглядит книжка. С опечатками, без опечаток, как она переведена, насколько качественный перевод. То, что издают, лучше бы не издавали.

С другой стороны, например, сейчас юбилей Гоголя, и в новой свободной демократической России нет ни одного полного собрания Гоголя. Так, для информации. Новое собрание сочинений Пушкина застряло на втором томе. Два года назад вышел первый том собрания сочинений Платонова. И когда будет второй? То есть, мы живем в такой стране, где такие авторы как Гоголь, Платонов не заслужили полного собрания сочинений. Хорошо, что Маяковского издали в советское время. То есть, это говорит о тотальном даже не бескультурье, о тотальном хамском потребительском отношении к культуре вообще. Отношение к культуре как к какой-то развлекаловке. На фильм 'Тарас Бульба' у них денег хватило, а на собрание сочинений Гоголя нет. Потому что эффективнее ставить 'Тараса Бульбу' низкого качества. Его посмотрит больше народу. Просто это проще, чем издавать академическое собрание сочинений. Денег, конечно, на академическое собрание сочинений требуется в сто раз меньше, но возни с ним больше. А здесь дал 'бабло' и все в порядке. Так что, мы находимся в чудовищной культурной ситуации.

И, наконец, тоже следует подчеркнуть, что даже в Москве книжных магазинов с каждым годом становится все меньше и меньше. Наш формат, формат маленького интеллектуального магазина исчезает в Москве. Скоро не останется вообще. Для нас-то это как раз хорошо, но город с 15-милионным населением не может обойтись ничтожным количеством книжных магазинов. И одним, двумя маленькими интеллектуальными магазинами, которые можно оставить так в затаении, чтобы всякие зубры, мутанты туда ходили. Я всегда, когда меня спрашивают, привожу одну и ту же цифру, что, например, в городе Белград с населением меньше миллиона книжных магазинов столько же, сколько и в Москве. Из них на центральной улице находится 15 пешеходных прекрасных магазинов, хорошего качества. В Москве ничего подобного нет.

Была очень смешная история, когда московское правительство решило сделать Арбат книжной улицей. Я, конечно, поступил как иезуит, я написал письмо префекту центрального округа. На что он ответил, что книжных магазинов на Арбате не можем предоставить, площадей у нас нет, можем предоставить вам палатку по продаже шаурмы, находящейся на Смоленской площади. Пока в голове человека эти вещи равны, нечего говорить. Москва как культурный город должна стремиться к тому, чтобы книжных магазинов маленьких было больше и больше. Я слышал очень много слов. Например, наш мэр заявил, что мы закроем все казино и игровые клубы и на их месте откроем книжные магазины. Это была история трехлетней давности. Я тоже писал письмо. Все, во-первых, игровые клубы не закрыли, а, во-вторых, даже если закрыли, то вы видели, что на их месте появился книжный магазин? В Кельне, например, книжные магазины платят специальную арендную плату, значительно меньше, чем клубы, казино, рестораны. Такого у нас не существует в принципе. Но главное, что аренда по сравнению с нашей отличается в шесть раз ровно. То есть, аренда в Кельне в шесть раз меньшая, чем аренда у нас.

А книга - это ведь не просто проблема образования, это проблема национальной безопасности. А образование - уже следствие. Тут проблема в том, нужен ли нам наш язык, нужен ли нам какой-то культурный слой и т.д. Я думаю, что мы здесь уже прошли точку невозврата на самом деле. Потому что есть умение читать, в смысле - умение получать информацию из книги, умение книгой пользоваться как аппаратом, умение делать какие-то выводы на основе литературы, это не что иное как навык. Если прерываем этот навык, а он сейчас прерывается, мы реально приходим к тотальной девальвации гуманитарного знания и знания вообще. Если в ближайшее время не случится какого-то реального переворота в этой стране, интеллектуального переворота в головах тех, кто должен этим заниматься, то возникнут проблемы, с которыми мы уже не сможем справиться.

Источник: Kreml.org [1]