Частный корреспондент: Куда идти библиотекам?

libsmagin_chaskor0813.jpg [1]

Тем, кто хоть немного знаком с биографией американского писателя Джека Лондона известно, что одним из переломных моментов в его жизни стал день, когда он ребенком впервые забрел в публичную библиотеку Окленда и попросил «почитать чего-нибудь интересненького». В этой библиотеке начался его путь в великие писатели. История знает еще множество аналогичных примеров, когда публичная библиотека, а в месте с ней открытый доступ к знаниям становились воротами в другую жизнь, своеобразной «социальной ступенькой» для того или иного известного писателя, политика, ученого или общественного деятеля.

Работа со знаниями традиционно была одним из социально приемлемых инструментов воспроизводства элит. В сегодняшней «экономике знаний» этот инструмент приобретает критическую важность для отдельных наций и сообществ, надеющихся занять достойное место в глобальном мире.

Сегодня классические библиотеки в России утратили свой статус главного канала получения информации и знаний. По данным руководителя отдела социально-политических исследований Левада-Центра социолога Бориса Дубина, регулярно (хотя бы два раза в месяц) библиотеки посещает лишь 7% населения страны. При этом предметом интереса этих немногих оставшихся посетителей библиотек зачастую выступает легкое бульварное чтиво, которое они не могут себе позволить приобрести, а совсем не серьезные научные труды или классическая литература.

Общим местом стало утверждение, что сегодня классические библиотеки заменяет интернет, самое современное и наиболее функциональное медиа. Считается, что именно интернет стал эдаким «ковром-самолетом», который в мгновение ока может доставить любого к безбрежному океану знаний, накопленных человечеством. Такая метафора во многом справедлива, однако более внимательный взгляд на ситуацию открывает детали, которые могут заставить пересмотреть ее коренным образом.

Один из аспектов современного интернета состоит в том, что существующие поисковые системы демонстрируют пользователю наиболее популярные среди других пользователей материалы. В случае же, когда человеку необходимо уйти в сторону от общего тренда и найти сведения, находящиеся в крайних точках кривой стандартного распределения интересов масс, он сразу же сталкивается с серьезными трудностями. Базовые интерфейсы поисковиков вроде Google или Yandex максимально упрощены, однако за этими интерфейсами стоят чрезвычайно сложные системы. Для осуществления в таких системах нестандартных запросов требуются довольно специфические навыки. И если в классических библиотеках в таких ситуациях на выручку рядовому читателю приходил библиотекарь, который прекрасно разбирался во вверенном ему хозяйстве, то в интернете обратиться за помощью может оказаться не к кому.

К тому же, далеко не все произведенное знание попадает в Google, Yandex или Amazon. Современная система копирайта усложняет доступ к определённым типам материалов. Казалось бы, с появлением Amazon, любой, у кого есть деньги, может купить любую книгу. Однако это не совсем так. Профессор права Пол Хилд из Университета Иллинойса проанализировал [2] книжный ассортимент крупнейшей книготорговой компании мира и выяснил, что «в значительной мере, копирайт связан с исчезновением книг, нежели с их доступностью. Вскоре после того, как произведения созданы и запатентованы, они пропадают из открытого доступа и возвращаются в него по истечению копирайта в гораздо меньшем ассортименте». Таким образом, человек, целиком и полностью полагающийся на Amazon или другие книжные онлайн-магазины может даже не узнать о существовании нужной ему книги. Ее там просто не окажется, так как издатели по коммерческим соображениям решили не возвращать когда-то изданную книгу в открытую продажу.

В мире, в котором знания производятся с нарастающей скоростью, своевременный доступ к наиболее актуальным исследованиям и открытиям становится одним из ключевых факторов успеха исследовательских команд. Однако ученые в определённый момент времени утратили контроль за доступом и распространением результатов своего научного труда. Эта функция перешла к посредникам - крупным издательским домам с миллиардными оборотами, которые стали владельцами контента и получили право определять на него цену. В противостоянии между владельцами контента и его потребителями даже самым сильным игрокам со стороны потребителей, вроде Гарвардского университета, приходится бить тревогу. В 2012 году представители университета опубликовали официальное письмо [3], в котором назвали текущую ситуацию с доступом к научным журналам «неприемлемой». Подписка на отдельные издания может стоить университету десятков тысяч долларов в год. В целом университету ежегодно за доступ к научным публикациям приходится платить около 4 миллионов долларов. При этом, по оценкам представителей Гарварда, цены на онлайн-подписки за последние 6 лет выросли на 145%, что превышает не только индекс цен, но даже рост цен на само высшее образование, которое само по себе дорожает очень быстро [4].

Такая ситуация особенно тревожна для России. На протяжении последних десятилетий образовательная система страны последовательно утрачивала свои компетенции. Академия наук РФ и российские университеты из системы воспроизводства знаний постепенно превращаются в институты призрения - первая для престарелых академиков, уже давно утративших созидательную потенцию, вторые – для юных оболтусов, которых государству необходимо запереть на 5-6 лет, чтобы те, не дай бог не превратились в полную сил и не скованную социальными обязательствами протестную массу. В этих условиях те немногие сохранившие жизнеспособность команды, которые по-прежнему претендуют на производство и передачу знаний на ведущем мировом уровне оказываются в крайне невыгодном положении касательно доступа к знаниям уже существующим. Дело в том, что издательские дома формируют свою ценовую политику, основываясь на данных о потенциальном количестве пользователей (т.е. студентов и преподавателей). Поэтому типичному российскому университету с 5000 студентов за пользование определенной базой знаний придется заплатить ту же цену, что и Гарвардскому университету (в котором обучается около 7000 студентов). При этом количество реальных пользователей данного ресурса в российском университете может оказаться в сотни раз ниже, чем в типичном западном вузе и такой ресурс для российского университета становится «золотым». Аналогичная проблема ожидает и создателей «гринфилдов» на российском образовательном ландшафте, которые, очевидно, не в состоянии на первых этапах своей деятельности массово привлекать студентов. Коммерческие модели многих издательских домов не подразумевают отдельных продуктов для мелких игроков и образовательным стартапам за доступ к новейшим публикациям придется заплатить полную цену. А это значит – сотни тысяч долларов год.

Однако и это еще не все. Дело в том, что сегодня наука перестала быть достоянием некой «высшей касты» ученых и академиков. Границы научной деятельности в современном мире размываются: существует множество научных проектов, построенных на принципах краудсорсинга, в которых могут принять участие не только профессиональные ученые, но и любые заинтересованные лица. Такие проекты становятся все более популярными в биологии, генетике, астрономии и других областях. Наука как деятельность становится все более демократичной, однако доступ к определенным сегментам научного знания для одиночек и неформальных групп, особенно из стран развивающегося мира (и России) практически закрыт. Для написания одной статьи ученый может использовать от нескольких десятков до нескольких сотен источников – книг и научных публикаций. Однако при розничной стоимости одной книги на научную тематику в пару сотен долларов и одной статьи в популярной базе научных публикаций Science Direct [5] в 30 долларов только очень богатый человек может позволить себе полноценные самостоятельные научные исследования.

Разумеется, описанные выше проблемы частично решаются уже существующими инструментами. В частности, все большее количество знания распространяется бесплатно. Также возникают все новые и новые технологии, институты и инфраструктурные проекты, направленные на решение описанных проблем и облегчающие доступ к знаниям. Однако мир непрерывно усложняется, а противостояние между группами, защищающими знание как общественное достояние и группами, отстаивающими исключительно в свои коммерческие интересы, продолжается. И зачастую у второй группы ресурсов оказывается существенно больше. В этом противостоянии библиотеки могут занять особое положение – эксперта, трибуна и ресурсного центра для вновь нарождающихся классов лидеров глобальной экономики знаний будущего, тем самым решив проблему своей востребованности и выживаемости.

Иван Смагин, источник: Частный Корреспондент [6]