Визави французского агента

Аннотация

Книга "Визави французского агента" Надежды Днепровской издана в издат-ве Accent Graphics Communications в июле 2012.
Оформление обложки Надежды Днепровской.

Аннотация

...И даже когда  жизнь кажется такой размеренной  и дни похожи один на другой, когда мысли бродят лениво  водруг насущных проблем, с  вами может случиться то же, что с героиней романа «Визави французского агента» - волшебная, нереальная любовь юности вернется,  позовет за собой... Не будет в мире средств остановить  движение навстречу друг другу....

У Надежды уже  выросли свои дети, но еще так  отчетливо и ярко, как на картинах, встают перед ней образы молодости  в те времена, когда отношения  и судьбы строились по другим, отличным от сегодняшнего дня, правилам. Ее случайное  знакомство с Марселем и его друзьями, французами, которые приехали в Советский  Союз для «обучения по обмену»  дает ей возможность прикоснуться к  другому миру - миру красивых и интересных людей, но и миру сложному, где неосторожность может навсегда испортить будущее.  Их любви не суждено разгореться  сразу ярким пламенем, но то, что  не случилось в прошлом, обязательно  случиться в настоящем, а разве  не этим кончаются волшебные сны  и фантазии?

Вы попадете в  мир чувств и интригующих событий, ярких персонажей и незабывающихся картинок прошлого, ставшего настоящим...

Купить на

Ознакомиться

Сайт автора: http://dneprovskaya.com

Отзыв читателя:

Надюша, я прочитала. Я за одну ночь все прочитала. Точнее, за несколько часов одной ночи. Если бы не привыкла с детства читать быстро – то просто бы не ложилась до утра. Потому что оторваться было невозможно.

Знаешь, есть такая пощечина – «лодочка»; даже самая нежная и легкая девичья ручка может этой пощечиной вырубить здорового мужика. Я читала с ощущением, что схлопотала полновесную «лодочку», причем рада этому факту, как распоследняя дура-мазохистка. Потому что я не просто давно не видела ничего, что так бы мне перетряхнуло душу. Я вообще ничего подобного никогда не видела.

Наверное, критик найдет, к чему там прицепиться, но я не критик. Я тот чукча, который – читатель. А чукча-читатель сидит сейчас обалдевший от такого невиданного по своей щедрости подарка, который вручила ему ты.

Надя, вот ей-богу: я даже не знаю, что тут можно сказать. Нет у меня таких слов, ни литературных, ни матерных, - никаких. Я представить себе не могла, что от чтения суховато изложенной хроники буду сидеть с комом в горле, безуспешно пытаясь перебить горечь этого кома горечью сигаретного дыма. Я ни черта не понимаю в новейшей истории, да и вообще из истории что-то смутно помню по поводу восстания Спартака, биографии Чингисхана и эпохи Петра Первого. Но чукче-читателю наплевать, насколько исторически верно ты изобразила подковерное шуршание описанного тридцатилетнего периода. Чукча-читатель в моем лице верит безоговорочно всему, что было тобой написано. Потому что эта история, даже если она альтернативная, - реальна. Потому что этот текст, написанный именно в духе хроники, без излишних сантиментов и патетики, - душу щемит. Потому что многие писали и пишут о периоде с семидесятых по двухтысячные, - да та же очень любимая мною Семенова тоже в этом отметилась, - но всех их читаешь как интересную, в чем-то поучительную, качественно рассказанную сказку. У тебя – не сказка. У тебя – тот самый социалистический реализм, который по определению своему и вправду невозможен, но его прославили и дали ему бытие Шукшин, Друнина, Твардовский, перечислять можно долго… В последнее время я как-то так вяло телепалась по жизни – куда кривая вывезет; твоя книга меня приподняла за грудки, как следует потрусила и резко поставила на землю. Из инертного существования – в жизнь, из ленивых фантазий – в реальность. Так бывает, когда летом, разомлевшая от жары до состояния медузы, подползаешь к колодцу и опрокидываешь на себя ведро ледяной воды – и сразу чувствуешь, что смородина пахнет, птицы заливаются, трава босые ноги оплетает… и жить хочется.

От написанного тобой хочется жить. Хочется наслаждаться каждой секундой жизни, что бы ни готовило будущее, ловить эту пронзительную ясность каждого мгновенья счастья. А больше я ничего не могу сказать.